Ольга Коваль: «Хочу в Париж!»

70-летняя черниговка Ольга Коваль (в девичестве Герасименко) не пропускает ни одного важного мероприятия в городе. Ходит на встречи с политиками. На одной из них мы и познакомились.



— Вот, макулатурки набрала, сдам, — показала женщина сумку с партийной литературой. — 46 лет стажа, а пенсии 1800 гривен, нужно крутиться, пока ноги носят.

«Мачеха была не добрая»

— Я в шестилетием возрасте 1,5 года по больницам пролежала с ожогами, — рассказывает Ольга Ивановна. — 30 процентов тела пострадало. Перенесла несколько пересадок кожи. На всю жизнь следы остались, — показывает, поднимая одежду. — Мы жили на станции Галка в Прилукском районе. Мать с отцом развелись, когда мне было шесть месяцев. Детей поделили, брат Ваня остался с отцом, меня забрала мать. Но она заболела, попросила присмотреть за дитем свекровь и сестру отца. Так я у них и жила, привыкла. Тетя божилась, что любит меня больше всех и никому не отдаст. Будем жить вдвоем, замуж она не пойдет. Но пошла.

Матери меня уже не отдали. Она вышла замуж за парня на 16 лет младше, родила еще четверых детей. Росли я и брат с отцом. Он приводил много женщин, но на двоих детей и больную мать никто не хотел идти. Потом все-таки появилась мачеха. Мне было 4 года, Ване — 8.

Она пришла со своей внебрачной дочкой. В шесть лет я доила корову, пасла. Мачеха утром на работу, а мне кучу дел приказывает: убрать, подмести, постирать. А ее дочь гуляла. Еще и меня скубанет, стусанет. Я защищаюсь. А мачеха выскочит из хаты и без разбора меня бьет. Хоть верьте, хоть нет: корова, которую я любила, доила, гладила, меня защищала. Только мачехина дочь ко мне — корова на нее рогами и гонится.

Отец все по командировкам, но я и не жаловалась. Считала, он все равно мачеху послушает. Прошу мыла кусочек, платьице постирать..«Нет», — говорит она. Я залезла на полку, а там полведра мыла хозяйственного.

Куры у нас были, а яйца я только на Пасху ела и мяса в супе никогда не пробовала. А мачеха с дочерью ели. Кушать она давала в три часа дня и в шесть вечера. Я ходила голодная, в обморок падала. Вера Постульга, учительница младших классов, меня подкармливала.

— Ольга Ивановна, втихаря молоко бы пили.

— В шесть лет меня от него так отвернуло, что снова пить молоко стала только в 50. Помню, растопила буржуйку, поставила варить еду. Было пятое декабря. Брат принес кролика — он побежал к печке, а я за ним. На одежде были пятна керосина... Я вспыхнула мгновенно, как факел. Выскочила во двор, в снегу качалась. Кожа на мне в трубочку посворачивалась на спине, руках, ногах. Привезли меня в больницу в соседний поселок Малая Девица, потом в Прилуки. Положили в палату, а там девушка черная, как уголь. Я боялась ее, спала у медсестры- под столом. Тело на мне гнило, опарыши завелись. Из больницы в больницу кочевала, и так полтора года. Долечивали в Нежине. Я пошла в школу, училась очень хорошо. Когда играла в спектакле падчерицу, все село плакало, зная мою судьбу.

Мачеха родила семимесячных двойняшек: одно умерло, второе калечка. На работу не ходила. Спала с 6 вечера до 11 дня. Гулять меня не пускала. Однажды сильно побила. Брат не выдержал и кинул в нее стульчик, так, что и лоб разбил. Она несколько дней кровь засохшую не смывала, дожидалась приезда отца. Нажаловалась. Он выгнал брата в 15 лет. Ваня молча пошел пешком на Чернигов, судьбу искать. По дороге его подобрала попутка. Он рассказал свою историю. А в той машине ехал директор автошколы. Добрый был человек, устроил Ваню учиться на водителя, общежитие на Шерстянке дали. Заступаться за меня стало некому. Собиралась повеситься. Когда брат приехал проведать, сказала об этом. Он поделился со своей девушкой. Та собрала документы и меня оформила в школу-интернат имени Коцюбинского в Чернигове.

В интернате устривали темную

— В классе было 27 девочек и 13 мальчиков. Я училась хорошо, была послушная, опрятная. А были девочки, которые воровали, делали пакости. Таким мы устраивали темную.

— Это как?

— Когда уснет, накрывали с головой одеялом, все наваливались и давали тумаки. Или брали каждый по иголке, набрасывались и пришивали одеяло к матрацу. А между ними не выбраться. Или форму под голову засунем. Утром она помятая, в такой в школу не пойдешь, а гладить некогда. Подъем в 7 утра. Зарядка, два круга пробежать вокруг интерната. Директор Михаил Набок нас гонял. После восьми классов меня не хотели оставлять в интернате. Мать жива, отец есть. Мест нет. Но я так плакала и просилась, что Набок пошел к своему начальству и упросил взять.

Со мной учился Валерий Мысник, бывший замглавы Новозаводской райрады, ныне покойный Николай Скок, работал в педуниверситете деканом.

«Муж, даже имея любовницу, утром и вечером исполнял супружеским долг»

— После окончания 10 класса таких, как я, без своего жилья, отправляли на камвольный комбинат. Я работала в разбраковочном цехе, срезала узелки с тканей. Потом в ОТК (отдел технического контроля), со временем водителем кары. Трудилась и поступила заочно в Черниговский пединститут на учителя украинского языка и литературы.

На свадьбе у подруги познакомилась с моряком из Ленинграда. Влюбилась. Он спрашивал: «Оля, а что такое 8 беризня?» Я объясняла. Ездила к нему в Ленинград. Посоветовал мне перевестись на русский язык и литературу. Мол, когда поженимся, что я в Ленинграде буду делать со своим украинским. Я послушалась. Близости у нас не было. Однажды он прислал письмо: «Оля, извини, я должен жениться по залету, у меня родился сын». Позже узнала: его соблазнила женщина на 16 лет старше, бывшая учительница.

Я вышла замуж в 22 года за черниговца Анатолия Коваля. Свекры меня очень не хотели.

В глаза говорили: «Ее мать бросила, и она дитя бросит. Ни кола ни двора». А как пошить, погладить, прибрать, то пускай Оля. Работала в садике воспитателем, муж на заводе. Родился сын, я заболела, после этого любовь и закончилась.

В детсаду отработала 17 лет. С 6 утра до 9 вечера на работе. А муж где-то. У нас и дача была, и машина «ВАЗ», за 6100 рублей купили. 5500 насобирали, остальные добавил свекор. Все думала, зачем каждое лето менять на машине покрышки. Это сколько ж нужно ездить, чтобы они износились? Поняла позже, когда узнала, что у мужа есть любовница в Черныше. Он к ней постоянно ездил. Отдыхать ее возил.

И нашего сына с собой брал. Кстати, когда в 35 лет ее замуж выдавали, я на ее свадьбе каравай делила. Я же не знала ничего.

— Почему вы мужа не бросили?

— Квартира его, куда я с ребенком пойду? Терпела. Свекровь заставила меня сделать два аборта. А потом на море меня отправили, оздоравливаться. А он без меня ездил. На море прогулял восьмиграммовую золотую обручалку. Когда теряешь обручальное кольцо — плохая примета. Так длилось больше десяти лет.

Мы прожили 17 лет. Что самое интересное, даже имея любовницу, он утром и вечером исполнял супружеский долг. Никогда не забывал годовщину свадьбы. Всегда в этот день мне приносил белые гладиолусы или гвоздики. А на день рождения — шикарные букеты белых хризантем. Знал, что я их люблю. Я родилась на Покрову, 14 октября, и всегда в этот день праздновала. Хотя в паспорте записано 4 октября. Бывший муж сделал мне последний подарок на день рождения, женился на любовнице в этот день. С тех пор я отмечаю только 4 октября.

Толя со второй женой прожил лет 30, детей двоих нажил. Год назад его не стало. Жизнь потрепала. Дочь умерла в 22 года, диабет. Он в веру кинулся. Все ходил, хотел у меня прощения попросить. Со свекровью Августой Павловной я до последних дней общалась. Стригла, чинила ее вещи. А как иначе? Мой сын ее очень любил, и она его.

— А ваша личная жизнь как сложилась после развода?

— Гражданские браки. Был Гриша Барбаш, на 12 лет моложе, прожили пять лет, умер. Гена Белоусов, на 12 моложе. С ним 5,5 года. Распился, отправила его в Братск, в Россию, там мать умерла, квартира осталась. На 17 лет моложе был Николай Ворона, мы прожили вместе 12 лет. Как он красиво пел. За это я его и полюбила..

Танцы на Аллее Героев стараюсь не пропускать. Много мужчин моложе на свидания зовут.

— Ольга Ивановна, ваша мать вышла замуж за младшего на 16 лет, и вам все время младшие попадаются.

— Карма, наверное. Много историй в жизни интересных было. Я даже письмо космонавту Валентине Терешковой писала. На камвольном работала, Катя Басик из села Тужар Козелецкого района в 28 лет заболела. Моча текла, ноги отказали. С работы ее уволили, отвезли в село.

А там мать-инвалид, хатка ветхая. После того, как я написала Терешковой, дали Катерине квартиру однокомнатную в Чернигове. Умерла она в 42 года.

«Я их учила грамоте, а они меня — как выжить»

— С 1989 года работала в Черниговской вечерней школе №3, — продолжает Ольга Ивановна. — Больше 20 лет. Проблемных учеников-троечников старались в девятый класс не брать. Всех отправляли в вечерние школы. Я их учила грамоте, а они меня — как выжить.

В 90-е годы я была три месяца без зарплаты. Пришла на урок, дала тему и говорю:

«А сейчас, дети, извините, я буду спать», — и положила голову на стол. Коллега говорила: «Когда спишь, кушать не хочется». Очень кушать хотелось, проверю, думаю. Одна девочка сказала: «Мы будем резать свинью, я вам свежины принесу». И действительно, подарила кусок сала и мяса. Так я до конца месяца дотянула. Честно признаюсь: я ей «четверки» поставила за это. Дети научили меня ездить на Гомель, продавать там пиво, сахар, подсолнечное масло. Возила, торговала. Кожаную куртку купила, норковую шапку-кубанку, тогда они в моде были. Полтора года на нее копила. Начальство требовало: не смотря ни на что, мы должны быть хорошо одеты.

Захожу в шапке на урок и говорю: «Не дай Бог, сорвете с меня шапку и меня выгонят с работы, я вам глаза вырву». Они стали меня учить: «Ольга Ивановна, никогда не заходите в троллейбус на последние двери, чтобы шапку не сорвали, а еще лучше — резиночку пришейте».

О карманниках я тоже знала. Много черниговских бандитов — бывшие наши ученики. Бывает, встретят на улице, кто-то шоколадкой угостит. А кто и апельсинов дешевле продаст.

Была в Израиле, Египте

— Когда нашу вечернюю школу закрыли, работала в Смолине. Сын у меня дальнобойщик, работает в Литве. Внучок окончил Киевский лингвистический университет, переводчик с английского и немецкого, юрист. Я им не жалуюсь на жизнь. Тружусь, пока ноги носят. Взяла в аренду участок возле Льгова Черниговского района и овощи выращиваю. Воруют, конечно, но и мне остается, и на продажу.

Еще при Советском Союзе была в Болгарии, Югославии. Несколько лет назад отдыхала в Египте. Ездила в Израиль. Хочу побывать в Германии, возле рехйстага, где мой папа расписался. А еще мечтаю о Париже. В день рождения сын подарил «на путевку на Канары». Я верю: побываю и там. Возраст не помеха.

Валентина Остерская, «Весть» №50 (830) от 13 декабря 2018

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (0)