«Маша знает что мамы нет, она стала звездочкой и полетела на небо»

Семья Деревянко в Галице Нежинского района после черниговских событий, когда рухнула стена общежития по Попудренко, 16, у всех на слуху. Ведь из Галицы родом была погибшая под завалами 25-летняя Анастасия Деревянко. Сюда же после гибели бывшей жены забрал дочь, 5-летнюю Машу, 35-летний Александр Деревянко.



— Маша у вас? — после приветствия спрашиваю у 62-летней Антонины Деревянко. Это бывшая свекровь Анастасии.

А где ж ей еще быть? — искренне удивляется женщина и приглашает в дом. Кирпичный, на четыре комнаты, с газовым отоплением. Чистота-порядок, хотя о моем визите никто не знал. Мягкие игрушки, куклы, развивающие игры.

— Вот так и живем по-тихоньку, не в коврах, но все необходимое у Маши есть, — показывает дом женщина. Из комнаты выбегает сероглазая девчушка. Лишь на секунду отрывает взгляд от экрана планшета. Его на день рождения подарил папа. И снова убегает в другую комнату. А к нам выходит Александр. Он играл вместе с дочерью.

С кем Маше будет лучше: с отцом или с бабушкой? — поддерживает мать Саша.

— Почему я должен кому-то Машу отдавать? Тем более бабушка работает в две смены. Вечером кто ребенка заберет из садика? Там останется?

— Пока живы, Маша будет в нашем доме, — продолжает Антонина Федоровна.—И все, что тут есть, — ее. С девочкой свахе видеться не запрещаем. С момента трагедии она была здесь дважды.

— Маша привыкла к новому дому?

— Да она здесь и жила, с рождения и до трех лет. Только потом в Чернигов отвезли. Но не сложилось у Саши с Настей. Да и как могло сложиться в одной комнате общежития, где живут четверо: теща, зять, молодуха и малышка? Но сын с ребенком общаться не переставал. Ездил к дочке, покупал, что нужно. Мы держим хозяйство: все, кроме коровы. Продукты есть.

— Потеплеет, в детский садик Машу отдадим. Он не* подалеку от нас. Я на работу пойду, — строит планы на будущее Александр. Мужчина работал в местном сельхозпредприятии «Ксена». Туда же хочет и восстановиться. Плюс получает пенсию по инвалидности (проблемы с ногой). Сейчас оформил пенсию на Машу, но пока не получал. Нужно время.

— Мы с Настенькой на праздник Нового года ходили в детский сад, — говорит бабушка.

— Как узнали о трагедии?

— Мы как раз попорались и телевизор с Сашей смотрели. Было где-то начало шестого вечера. Только передача началась, и диктор сообщает последние новости: в Чернигове обрушилась стена общежития швейной фабрики. А я-то знаю, где Настя с внучкой живет. Саша никакой стал. Он бы тут же поехал на Чернигов. Да ногу накануне, 7 декабря, поломал. Поэтому дождались утра. Он, бедный, ночь не спал. И в четыре выехали с кумом.

— Говорят, когда Машу вам не отдали в детском садике, вы привели юристов.

— Не было никаких юристов. Это кум его, — объясняет Антонина Федоровна.

— В садике стали говорить, что мэр запретил отдавать мне ребенка. Я поехал к нему. Владислав Атрошенко сказал, что никакого приказа не было и не могло быть. И мне отдали Машу.

— Мы же Машу, в чем она в детском саду была, забрали. А потом местные предприниматели из «Ксены» помощь предложили финансовую. На следующий день поехали с ребенком в Нежин. Одели-обули с ног до головы.

— Девочка знает, что мамы нет?

— Конечно. Я ей все объяснил.

— Мамой вас не называет, забывшись?

— Есть бабы, есть тети, а мама одна и другой нет, — говорит Антонина Федоровна.

— Бывает, скучает по ней.

У меня мать недавно умерла. Вот девять дней справили.

Я на кладбище собираюсь.

А Маша спрашивает: зачем плохой (черный. — Авт.) платок надеваешь? Когда объясняю, что иду к матери, спрашивает: «А твоя тоже звездочкой стала и сейчас с моей с неба на нас смотрит?»

Тем временем девочка снова присоединяется к нам.

— Друзья у тебя есть? — интересуюсь у малышки.

— У нас по соседству Сашины кумовья живут. С их дочкой играет, — отвечает бабушка.

— Что за игра на планшете? — пытаюсь разговорить малышку.

— Это «Фиксики». Чинят все. Уже и я выучила, — смеется Антонина Деревянко. — Любит еще мультики смотреть. Рисует. Пазлы, конструктор складывает. Она у нас умничка. На английском считает, буквы знает. Немного читает.

И писать печатными умеет.

Маша выносит из комнаты пластиковую доску и пишет на ней мелом «Папа», а затем «Маша».

— Ногти у тебя красивые. Сама красила?

Маша отрицательно машет головой и показывает на папу.

— А лак кто покупал?

Девочка снова показывает на отца.

— Косичку бабушка плела?

Вместо ответа Машенька кивает в сторону Александра.

— Что там плести, — машет рукой и слегка смущается мужчина.

— Папина дочка, — вступает в разговор бабушка. — И пяти минут без него не может. Я ее разве что только купаю. Взрослая уже. С папой стесняется. А так все он. Играет и причесывает, и одеваться помогает, и голову моет.

В подтверждение бабушкиных слов девочка запрыгивает на руки к отцу и крепко прижимается к его груди.

Марина Забиян, «Весть» №6 (734) от 9 февраля 2017

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (0)