Всеволод Ольгович Черниговский – князь-строитель (фото)

Деятельность черниговского, а затем и великого киевского князя Всеволода Ольговича, как правило, негативно оценивается историками. Это был хитрый и рассчетливый политик, посвятивший всю свою жизнь борьбе за власть. Будучи еще новгород-северским князем, Всеволод в 1127 г. выгнал из Чернигова родного дядю - Ярослава Святославича и убедил своего тестя, великого князя Киевского Мстислава Великого не вмешиваться в конфликт. Когда же на киевский стол сел брат Мстислава Ярополк Владимирович, Всеволод развязал войну против него, а после смерти великого князя в 1139 г. без труда овладел киевским престолом, свергнув с него еще одного сына Мономаха – Вячеслава Владимировича.

Будучи искуссным политиком, Всеволод действовал по принципу «разделяй и властвуй» - ссорил своих конкурентов в борьбе за киевское княжение, посылая к ним послов со словами: «Отступи от брата своего, а я тебе дам волость». Коварный, ненасытный и вероломный правитель, Всеволод, вместе с тем, остался в истории еще и как князь-строитель. До наших дней дошли прекрасные храмы, возведенные при князе Всеволоде в Киеве, Каневе, а также, что вполне вероятно, и в Чернигове.

Римская архитектура на экспорт

К тому времени, как Всеволод Ольгович стал черниговским князем, в Чернигове уже сложился самобытный архитектурный стиль, основанный на сплаве древнерусских, византийских и западноевропейских традиций. В частности, черниговские зодчие первыми на Руси стали применять в оформлении фасадов храмов и княжеских теремов детали так называемого «романского» (т.е. «римского») стиля, характерного для архитектуры Западной Европы ХІ-ХІІ вв.. - декоративные пояски из небольших арочек – так называемый «арочный фриз», выделяющиеся на фоне глади стен мощные полуколонны, «перспективные порталы» - арочные уступы, оформляющие вход в здание, которые, постепенно сужаясь, создают ощущение объема и перспективы.

Кроме того, черниговские «каменных дел» мастера на рубеже ХІ-ХІІ вв.. первыми на Руси переходят на так называемую «равнослойную» или «порядовую» кирпичную кладку, между рядами которой уже нет места толстым слоям раствора и булыжникам. Вместе с тем о строительной деятельности в Чернигове именно Всеволода Ольговича не сохранилось никаких данных, с его княжением не связывают ни одну из дошедших до нашего времени черниговских построек, но именно в это время начинается активная экспансия черниговского зодчества в другие города и княжества Руси – черниговские мастера возводят храмы даже в самом стольном Киеве!

Так, в центре киевского Подола в 1131 г. киевским князем Мстиславом Великим была заложена церковь Успения Богородицы, или «Пирогоща».

По своим архитектурным особенностям она близка черниговскому Борисоглебскому собору. Как и храм Бориса и Глеба, Пирогоща была украшена деталями, восходящими к ломбардской школе романского стиля - мощными полуколоннами, перспективными порталами и арочными поясками. Помимо романских деталей и равнослойной кирпичной кладки, оба храма сближает также наличие внутристенного хода на хоры в толще западной стены, пол из больших шиферных плит, почти одинаковый внешний вид.

Отсюда вывод - Пирогощу, скорее всего, возвела артель черниговских каменщиков. Их мог прислать Мстиславу его зять – черниговский князь Всеволод Ольгович.

Еще один каменный храм Киева – Федоровский с монастырем при нем был основан великим князем Мстиславом Владимировичем в 1128 г., тоже, вероятно, не без участия черниговских зодчих. Об этом свидетельствует порядовая кладка этого храма, которая особенно оказалась близка к кирпичам и технике кладки стен церкви Богородицы Пирогощи, что говорит о том, что их возводила одна строительная артель – вероятно, черниговские мастера Всеволода Ольговича.

Храм-крепость на Дорогожичах

В Киевское же княжение Всеволода (1139-1146) на Дорогожичах появляется Кирилловская церковь как главный храм одноименного монастыря. Другое его летописное название – «Всеволож» - говорит о том, что его фундатором был именно князь Всеволод – Кирилл в крещении. Монастырь-крепость, занимая стратегически важную возвышенность, контролировал путь, который из столицы шел в Вышгород, к переправе через Днепр и далее к Чернигову – «отчине» Всеволода Ольговича.

Архитектура Кирилловской церкви непосредственно восходит к черниговским образцам, что также проявилось в использовании черт романского стиля. По всей видимости, Всеволод Ольгович взял вместе с собой в Киев черниговских зодчих, которые и возвели Кирилловскую церковь. Ее первоначальный внешний вид очень напоминал черниговский Борисоглебский собор. Это был одноглавый храм, похожий на мощную оборонную башню, стены которого были выложены в технике равнослойной кирпичной кладки, характерной для черниговского зодчества ХІІ в. Фасады Кирилловской церкви были украшены деталями, заимствованными из ломбардской школы романской архитектуры: полуколоннами, аркатурным пояском, «перспективными» порталами.

Внутри в стенах находились аркосолии – полукруглые ниши для княжеский погребений. Еще больше общих черт у Кирилловской церкви с Успенским собором Елецкого монастыря Чернигова. В обоих храмах в толще северной стены находится лестничный ход на хоры, а в южной части притвора - крещальня, над которой, на самих хорах, устроена небольшая часовенка. Обе церкви с трех сторон были окружены пристройками.

Фресковая роспись Кирилловской церкви по стилю и цветовой гамме также близка живописи в Елецком Успенском соборе. Образ фундатора Кирилловского храма, вероятно, был запечатлен на стенах церкви неизвестными мастерами – творцами фресковых росписей. На фреске «Кирилл учит царя» изображение последнего в полном парадном древнерусском княжеском одеянии ХІІ в. скорее напоминает не царя – византийского императора, а древнерусского князя, которым мог быть князь-фундатор Всеволод Ольгович.

На другой фреске, где изображен воин, его горделивая импозантная фигура говорит о том, что это не обычный воин, а князь-полководец. Одежда и аксессуары воина напоминают древнерусское княжеское военное облачение, а в чертах лица и фигуры святого угадывается намек на внешность основателя Кирилловского храма Всеволода Ольговича.

Строительная деятельность чернигово-киевского князя Всеволода Ольговича не ограничивалась одним только Киевом. Как свидетельствует летопись, в 1144 г. в Каневе была заложена церковь „святаго Георгия, великимъ княземъ Всеволодомъ Ольговичемъ”. Своим внешним видом и архитектурными особенностями она очень напоминала все туже Кирилловскую церковь Киева и Успенский собор Елецкого монастыря Чернигова, что говорит о том, что и к ее возведению, возможно, тоже приложили руку черниговские зодчие. К слову будет сказать, что с XVI столетия этот храм уже известен как Успенский собор.

Всеволож монастырь Чернигова

Так что же получается – черниговские каменщики вовсю возводили храмы в Киевской земле и во время княжения там Всеволода Ольговича, и ранее, в правление его тестя – Мстислава Владимировича, а в самом Чернигове ими в этот период ничего построено не было?

Это кажется маловероятным. Поэтому, на наш взгляд, одна черниговская постройка могла бы быть связана с княжением Всеволода в Чернигове. Это Успенский собор Елецкого монастыря.

Поскольку точной летописной даты возведения этого храма не существует, диапазон датировок строительства Успенского собора, предложенных исследователями, довольно широк – от 1060 г. – времени основания Елецкой обители до ІІ пол. ХІІ столетия. Этот хронологический промежуток охватывает и черниговское княжение Всеволода (1127-1139 гг.). К тому же, именно с Успенским собором Чернигова, как уже было замечено, имеют наибольшее сходство храмы, построенные Всеволодом в Киеве и Каневе – Кирилловская и Георгиевская церкви соответственно.

Таким образом можно предполоджить, что Всеволод, утвердившись в Чернигове, мог быть инициатором строительства каменного Успенского храма в Елецком монастыре. Став великим князем Киевским, он забирает с собой в столицу черниговскую строительную артель, которая и возводит Кирилловскую церковь на Дорогожичах и Георгиевскую церковь в Каневе.

***

В 1146 г., возвращаясь больным из галицкого похода, Всеволод остановился под Вышгородом, где 1 августа преставился и был погребен в вышгородской церкви св. Бориса и Глеба. От этого древнего храма ныне сохранились лишь фрагменты стены да гробница из розоватых шиферных плит – может, именно в ней и был погребен Всеволод Ольгович?

В некрологе, заключающем княжение Всеволода, отмечается, что «сей великий князь муж был ростом велик и вельми толст, власов мало на главе имел, брада широкая, очи немалые, нос долгий. Мудр был в советах и судех, для того, кого хотел, того мог оправдать или обвинить. Много наложниц имел и более в веселиях, нежели расправах упражнялся. Чрез сие киевляном тягость от него была великая. И как умер, то едва кто по нем, кроме баб любимых, заплакал, а более были ради».

Такая вот нелицеприятная характеристика. Поэтому неудивительно, что утвердиться в Киеве тогда чернигово-северским князьям не удалось: киевляне были недовольны тем, что Всеволод передал их «по наследству» своему брату Игорю, перешли на сторону Изяслава Мстиславича, который вскоре и занял престол. По иронии судьбы Игорь, спасаясь от преследования, по дороге в Чернигов застрял вместе с конем в Дорогожицком болоте – недалеко от Кирилловской церкви, построенной Всеволодом.

Там он был схвачен и вскоре пострижен в монахи Федоровского монастыря, храм которого тоже, возможно, возвели зодчие Всеволода. В следующем году Игорь Ольгович был убит киевлянами. Впоследствии он был причислен к лику святых.

Ну а сам Всеволод Ольгович, как видим, не оставил по себе доброй памяти даже несмотря на строительство храмов…

Иван Коцюра

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (3)