"Чтобы все вернулись живыми и невредимыми"

Единственный правнук классика украинской литературы — 49-летний Игорь Коцюбинский — недавно приехал в Чернигов в отпуск из зоны АТО. В родном городе он человек известный: возглавляет Черниговский литературномемориальный музей Михаила Коцюбинского, является лауреатом трех почетных премий — им. Олексы Горняка, им. Дмитрия Нитченко и Черниговской областной литературной премии им. Л. Глебова.


Пока в областном центре готовились к 150-летнему юбилею великого писателя, его потомок воевал под Луганском. Однако побывать на торжествах Игорю Юлиевичу все же удалось.

— Так случилось, что я «выпал» из процесса подготовки к юбилею, - говорит он. — Сейчас обязанности директора музея исполняет моя жена Наталия. Работники музея многое успели сделать - впервые за 25 лет была заасфальтирована территория музея, делается ремонт помещений. 17 сентября в нашем музыкально-драматическом театре им. Т.Г.Шевченко прошел замечательный литературно-художественный вечер по произведениям Михаила Михайловича, сценаристом и режиссером которого был актер Черниговского областного молодежного театра — заслуженный артист Украины Владимир Банюк. 18-19 сентября состоялась конференция, посвященная исследованию творчества Михаила Коцюбинского, которая собрала рекордное количество участников — 80 человек, 15 из которых приехали из разных уголков Украины. Это значит, что, несмотря на сложную ситуацию в стране, люди едут к нам, чтобы почтить память Великого Солнцелюба. Считаю, что самое известное произведение прадеда - «Тени забытых предков». Хотя перед смертью Михаил Коцюбинский задумал еще одну повесть из жизни гуцулов. Жаль, что его не стало в расцвете сил (умер на 48-м году жизни) и многого написать он не успел. Кстати, свои самые выдающиеся произведения мой предок написал именно на Черниговщине. Он очень любил этот край, хотя и родился на Винничине. Оказавшись вдали от дома, я тоже очень скучал по Чернигову. Да и не только я: ребята, с которыми я был в зоне АТО, ловили любую информацию о Черниговщине.

— Как Вы оказались в армии?

— Повестку я получил 18 марта, в первую волну мобилизации. В зоне АТО находился в составе 1 -й танковой бригады с 7 июля. Я заместитель командира роты по работе с личным составом.

Еще в советские времена закончил военное училище в Таллине. Никогда не думал, что придется воевать.

Но пришлось...

К концу августа украинские военные освободили около 70 населенных пунктов на Луганщине. Наши бойцы били и местных сепаратистов, и наемников — чеченцев-«кадыровцев», осетин, даже венгров и сербов. Им рассказывают, что в Украине «фашистский» режим, что нужно воевать с бандеровцами-головорезами. Поэтому желающих за деньги убивать наших солдат хватает. Особенно много так называемых «кадыровцев» (это личная гвардия главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова. — Авт.). Они хорошо тренированы и вооружены до зубов. Часто воюют в состоянии наркотического опьянения, поэтому идут в бой, как зомби, с возгласами «Аллах Акбар!».

Это абсурд, но чехи и венгры, которые пережили в 50-60-е годы советское вторжение, в настоящее время на саммите НАТО нас не поддержали! А «кадыровцы», родителей и братьев которых в середине 90-х истребляли в России, — воюют на ее стороне. Парадоксальная ситуация...

Кстати, мой отец, Юлий Романович Коцюбинский, был танкистом, в середине 50-х служил в Грозном, осенью 1956 года был в составе «советских миротворцев» в Венгрии. В 1968 году его посылали воевать в Чехословакию уже как мобилизованного («партизана»), но «миротворцы» остановились в Закарпатье, на границе.

— С каких пор агрессия Путина стала фактически открытой?

— С середины августа Путин пошел ва-банк и открыто стал засылать на украинскую территорию профессиональных российских военных — десантников, спецназовцев. Знаю, что воевать против нас они идут без документов, переодеваются в маскхалаты. Их родные даже не знают, что они в Украине. Своих погибших бойцов российские военные не всегда хоронят — иногда просто закапывают в котлованах. В Россию привозят лишь часть погибших, ставят им невероятные диагнозы (умер во время военных учений от инсульта (!) и т.п.).

— Время от времени в СМИ появляется информация о том, что российских военных выводят с территории Украины. На самом ли деле это так?

- Одних выводят, а других заводят. Вообще, создается впечатление, что россияне испытывают на нас самое современное оружие: системы залпового огня «Смерч», «Ураган», «Град», «Буратино», разные ПТУРы (противотанковые ракеты). Применяют запрещенные вакуумные, кассетные, фосфорные бомбы. Перемирие они используют, чтобы подтянуть новые силы, окопаться. Ресурсов у них действительно в разы больше. Взять хотя бы танки. Мы воюем на «булатах» и совсем старых Т-64. И это в то время, как 40 новейших украинских танков БМ «Оплот» недавно продали Таиланду. А как бы они понадобились на передовой! «Оплоты» — это наше ноу-хау в бронетехнике. Они не уступают танкам Т-90, которые есть на вооружении в России.

Более чем за два месяца пребывания на востоке мне пришлось дважды попадать под сумасшедшие обстрелы вражеской артиллерии.

Первый раз нас обстреляли «Градами» на блокпосту, - вспоминает Игорь Юлиевич. — Во второй раз — «Смерчами», не так давно. Во время обстрелов главное — успеть добежать до укрытия. Однако от прямого пог падания снаряда блиндажи не спасают. Только от осколков. Был случай, когда 13 ребят, спрятавшись в укрытие, все погибли на месте при прямом попадании снаряда.

Наша палатка во время обстрела «Смерчами» сгорела дотла, вместе с вещами и документами. Мы потеряли много техники, но самое главное — людей. Погибло двое танкистов, еще двое пропали без вести. Россияне и сепаратисты не только нас обстреливают, но и «поливают» огнем лесополосы, поля, даже целые села ровняют с землей, а затем говорят, что это сделала украинская армия.

— Поддерживает ли нашу армию местное население?

- Наша бригада принимала участие в боевых действиях во многих населенных пунктах на Луганщине. Что касается местных, то не все однозначно. На словах люди за нас, они развешивают у себя во дворах украинские флаги. А что в их головах в действительности — как знать. Создается впечатление, что люди просто хотят выжить. Конечно, есть и сознательные украинцы. Например, в Старобельске, Сватово на Луганщине очень многие люди говорят на украинском. Был случай, когда маленький мальчик принес нам конфеты. Нас это очень растрогало, и мы от себя подарили ему целую коробку сгущенки. В то же время среди местных многие соглашаются быть наводчиками. Например, едет мимо блокпоста девочка или парень лет 13-14 на велосипеде, бросает «маячок», а через несколько минут начинается обстрел. Слышал, что местным сепаратисты платят за такую «наводку». Несмотря на это я уверен, что большая часть населения востока — за Украину. Пугин хочет захватить те территории, где его войско будут встречать с цветами. Ранее про-л российски настроенных людей на востоке было больше. Но со временем они поняли, что в этом аду жить не смогут. Показательный момент, когда переселенцев, которые переехали в Крым, перебросили в Тюмень, на Камчатку, в Магадан. Беженцы никому в России не нужны. Поэтому все больше людей убеждаются, что Путин — это война, а с нашими войсками на эти земли придет мир.

Игорь Коцюбинский говорит, что на войне больше всего его и других бойцов поддерживали вести из дома:

— Я старался хотя бы раз в день позвонить родным. Очень тяжело, когда несколько дней подряд нет связи, а дома твоего звонка ждут мама, жена и дочь. Пока я в отпуске, стараюсь как можно чаще приходить в музей. Люблю, как и мой прадед, бывать в нашем саду. Сейчас там очень красиво, на деревьях еще висят яблоки и айва. Я буквально отдыхаю душой. Мечтаю, чтобы скорее закончилась война и все бойцы вернулись с востока живыми и невредимыми.


Наталия Федосенко, "Гарт" № 40 (2688) от 2 октября 2014

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (0)