Василий Пискун умер, Валентина Симанчук в больнице. Прямо на троллейбусной остановке их сбил Сергей Каргин

В субботу, 27 октября, на остановку Тычины в Чернигове около 18 часов просто-таки влетел автомобиль. Там в тот момент стояли двое — 60-летняя Валентина Симанчук и 63-летний Василий Пискун. После столкновения обоих отвезли во вторую городскую больницу.

Во вторник, 30 октября, Валентина Григорьевна находилась в травматологическом отделении. Василия Николаевича в этот же день похоронили на Яцево. Мужчина умер на следующее утро после аварии.
За рулем «Альфа Ромэо» с белорусскими номерами был 28-летний черниговец Сергей Каргин. Автомобиль нашли спустя некоторое время недалеко от места происшествия в березняке. Водитель в СИЗО.

«Хорошо, что убегала, а то гаплык бы мне был!»

Валентина Симончук в больнице

В палате травматологического отделения горбольницы №2 на койке у окошка тяжело дышит, стонет пожилая женщина. На лбу — повязка, руки в синяках, вокруг глаз тоже синяки, правая рука в гипсе. На ноги женщины страшно смотреть.

—    Вы из милиции? — с надеждой в голосе спрашивает Валентина Симанчук. — Четвертый день лежу. Никто ко мне не приходил — ни милиция, ни родственники того парня. Правда, вчера была жена того, что со мной стоял. Умер он. Хорошо, что я убегала. А стояла бы на месте, гаплык бы мне был, — голос женщины Начинает дрожать, а затем переходит в слабый кашель. — Кашлять хочется, а не могу. Ребра поломаны. Не то что кашлянуть, дохнуть трудно.

В тот вечер Валентина Григорьевна собралась проведать сына, что живет на Лесковице (район Чернигова). Он только из больницы выписался.

—    Подошла на остановку «Улица Тычины». Еще сзади меня мужчина шел. Стал около лавочки, а я стояла посреди остановки.

Откуда ни возьмись со стороны ЗАЗа — машина. Секундой делов поворачивает и на нас. Там бордюров никаких. Как снег чистили — посбивали, так никто их и не отремонтировал.

Я давай тикать, а дальше ничего не помню. Влупило меня или нет. Очнулась — темнота. Не вижу ничего. Глаза, нос, все лицо заливает кровь. И сквозь эту темноту женский голос: «Я «скорую» вызвала». Хочу подняться на колени, а ноги ватные. Я бух — назад упала. Очнулась снова уже в машине «скорой».
Меня сразу в травматологию. Мужчину же направили в реанимацию. Он принял удар на себя.
Машины останавливались около нас. Люди старались помочь, а хлопец тот уехал. Спрятался недалеко от остановки в березках. Там и машину оставил. Говорят, он пьяный был. Наверное, сын каких-то шишек, раз милиция у меня еще и не появлялась.

Валентина Григорьевна до пенсии работала на «Ясене», на зефире. 18 лет как потеряла мужа. Живет на пенсию. Сын только из больницы, у дочери — 5-месячная малышка. Им самим помощь нужна, а тут такое. Перелом ребер, ключицы. Женщине предстоит дорогостоящая операция. Выбиты передние зубы, переломан нос.

— Лоб, говорят, вообще шить нечем было. Кожа чуть ли не до черепа содрана, живого места не было. Еле зашили. Одежда моя вся в крови, никто ее не отдает. Хорошо хоть жива осталась... Мне ж на днях сон снился. Кума пирогов напекла, я два взяла и ушла. И нас же на остановке двое было. Потом еще дочка говорила: ей приснилось, что зуб у нее откололся. Без крови, но кусочек отлетел. Вот вам и сны.

30 октября, полдень. Мы возле остановки «Улица Тычины». Лужи крови размыл дождь. О трагедии напоминает разбитая лавочка остановки. От удара досточки отлетели метров на шесть. За ними валяется кусок бампера от машины темно-зелено- го цвета. По логике — это вещдок. Но почему спустя четыре дня после аварии он не у следователя? Или место ДТП никто не осматривал? Потерпевшая Валентина Симанчук говорила об отсутствии бордюра возле остановки. Так его и правда нет. Был бы, хоть как-то притормозил летящую на людей машину. Пассажиры, ждущие транспорт, наслышаны о трагедии. Боимся, говорят. А как уберечься, не знаем. На пешеходном переходе сбивают, на остановках тоже.

Остановка после аварии

«Еще вечером все было нормально. А утром он умер»

Квартира Пискунов. Полно народу. Поминают Василия Николаевича.

—    Он только вернулся из месячной командировки, из Днепропетровской области (покойный работал крановщиком на ДП «Черниговская мехколонна» ПАО «Киевселэлектро»),—говорит жена Надежда Ивановна. — Мы поехали на дачу. После дачи Вася завез меня домой. Выгрузился и поехал в гараж ставить машину. Было часов пять. Шесть — его нету, семь — нету. Я звоню на мобилку. «Вторая городская», — отвечают. Думаю, шутка какая-то. Опять звоню—то же самое. Потом уже мне сказали: «Берите деньги. Едьте в больницу. Ваш муж тут».

Когда я приехала в больницу, то смогла на минуту увидеть мужа. Его везли на каталке. Лицо—зашито. Он был в сознании.

—    Васечка, шо таке? — бросилась я к нему.

—    Молчи! — приказал мне муж.

Что он думал? Что этим хотел сказать? Его повезли в реанимацию, и больше я его не видела.
УЗИ, рентген не показали ничего страшного или опасного для жизни. Так, по крайней мере, нам сказали.
Наутро пришли в больницу. Нас стали гонять от заведующего к врачу и обратно. Периодически кричали: «Все во вторую палату!» Там лежал Василий. А в 10 утра нам сказали, что его не стало. Говорят, еще ночью Васе стало хуже, ему вливали кровь, но она не пошла. Были многочисленные ушибы грудной клетки, переломы ребер.

«За рулем был не я», — первое, что услышала в тот вечер мать Сергея Каргина Людмила Васильевна.

— Он говорил, что собирался продать машину. Дал кому-то проехать. Мы были уверены, что Сережа ни при чем. А потом его забрали, — усталым голосом рассказывает женщина. — Мы не раз были в положении обиженных. Это тяжело. Но когда виноват сам — это тяжелее в сто раз. Надо идти к старушке в больницу, к родственникам покойного. Сижу и не знаю, как быть, где взять деньги. Все, что у нас есть, — эта квартира, где живу я, Сережа с женой и 4-летним ребенком и второй сын. Какой-то человек должен был денег Сергею. Обещал привезти.

Квартира Каргиных и правда простая, без ремонта. Крутыми родителями тут и не пахнет.

—    Если б Сережа мог заработать. Руки-то у него золотые. Хоть и пропахал чернорабочим на шиномонтаже. Работал без выходных. А все равно в долгах, как в шелках. Вот и собирался продать эту колымагу.
Что теперь будет? Как людям в глаза смотреть? Человека уже не вернуть. Нужно пойти к ним, — как в бреду повторяла мать.

Коллега Сергея по работе Сергей Митус о происшедшем узнал от милиции.

—    В тот вечер мы были вместе на шиномонтаже. Я колупался в машине, спешил закончить заказ. Так заработался, что и не слышал, как Сергей выехал из гаража. А тут через время приезжает милиция. У Сергея мой телефон был.

Пил или не пил Сергей, я не знаю. На работе мы не выпивали. Мы тут, можно сказать, жили, работали как проклятые. Да и не гонял он...

Марина Забиян, Валентина Тимошко, еженедельник "ВЕСТЬ" №44 (521) от 01.11.12

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (5)