Лекарство от горя

Внучку Василия и Валентины Чаек из Великого Щимеля Сновского района зарезал одурманенный наркотой несовершеннолетний. Кристинке было всего 2 года и 9 месяцев. Дедушке и бабушке не исполнилось и по 50. Они сразу поседели. Резко упало зрение. Одна за другой пошли болезни.



— Василию сделали сложную операцию. Потом откуда-то взялся сахарный диабет, — вздыхает Валентина Григорьевна, собираясь на кладбище. Ходит туда постоянно. А в день моего визита на могиле её мужа еще и устанавливали памятник.

Василий Чайка умер в июне прошлого года. Ему было 65. Жить бы ещё да жить.

— С утра отправил нас с сыном за черникой, а сам остался на хозяйстве. Часа в 4 мы вернулись. Устали, проголодались. Думаю: он тоже ничего не ел, ждал нас. Кричу ему в другую комнату: «Иди скорей, сейчас борщ из печи достану, обедать будем». Молчит. Решила, что спит. Подхожу, а он не дышит.

Васю убило горе. После смерти Кристинки оно словно проросло в нём.

Рассказывает: муж был почти на 2 года моложе. Встретились, когда оба были уже разведены. Валентина — с двумя сыновьями. Они тогда ещё ходили в школу. Старший — Саша — инвалид детства второй группы (ДЦП). Василий был им хорошим отцом (общих детей не было). Мальчики считают его родным. Сейчас Александру 47 лет. Живёт с матерью в Великом Щимеле.

Владимиру — 45. Остался в Амурской области. Туда Чайки переехали (по плановому переселению) за год до Чернобыльской трагедии.

— До этого мы жили на родине мужа - в Черкасской области. Я работала инженером-технологом на заводе (по профессии - винодел), потом - председателем сельсовета. Переселиться убедили знакомые. И я, и Василий привыкли всего добиваться своим трудом. Думали: заработаем денег и в первую очередь купим большой дом.

Василий из многодетной семьи. На наследство не надеялся. У меня тоже две сестры и брат. А родительський дом в Щимеле уже дышал на ладан.

Жили в Амурской области больше 10 лет. Володя окончил сельскохозяйственный техникум, потом решил переучиться и стать военным. Женился. Родилась наша первая внученька. Мы не могли насмотреться на неё. Кристинка была, как ангел. Хорошенькая такая. Чёрные глазёнки на пол-лица, — улыбка гаснет на лице моей собеседницы так же внезапно, как и появилась. — Может, ещё пожили бы там, если бы не беда.

Вспоминает: в тот страшный день невестка ненадолго ушла из дому, оставив девочку одну (Володя был на службе). Малышка только уснула. Можно было минимум полчаса не беспокоиться, что проснётся. Когда уже шла домой, возле двери увидела парня с ножом в руках. Она даже представить не могла, что этим ножом он (залез через форточку) несколько минут назад перерезал горло её дочери. Парень вёл себя неадекватно, но она сумела отвлечь его внимание, отвела подальше от дома и убежала.

— Влетает к нам (жили рядом) белая как снег. Дрожит вся. Ничего толком объяснить не может. Поняли только, что на нее хотели напасть и что Кристинка одна. Мы со всех ног — туда. Ключи не понадобились. Дверь была не заперта. Убийца через неё вышел. А ребёнок изошёл кровью. Я увидела это первая. Заслонила собой кроватку. Но невестка уже вошла...

Схватила Кристинку на руки, прижимает к себе, целует, просит проснуться. Вся в крови, глаза безумные. 20 лет прошло, но эта картина до сих пор стоит перед глазами.

Мы почернели от горя. Василий поддерживал всех, а сам еле ходил. Время не лечило. Жить там было невыносимо. В 1997-м мы с мужем и старшим сыном переехали в Великий Щимель. Купили дом, как и мечтали. Но радости не было.



Молодые остались. Не смогли вновь бросить Кристинку одну.

Её убийцу задержали. Осудили на 15 лет. Но он вышел раньше (по амнистии), и я боялась, чтобы Володя не учинил над ним самосуд и не сел сам. Однако делать этого не пришлось. Наркомана убили при разборках. Рассказывали, что с особой жестокостью.

А у моих родились девочки-двойняшки. Со временем - ещё одна доченька. Я до этого даже «Отче наш» не до конца знала, а после рождения девочек учила молитвы и читала их каждый день перед иконами. На коленях просила Бога беречь моих внучек.

Постоянно думала о Кристинке. Не пропускала ни одни похороны в селе - передавала ей гостинчик с каждым покойником.



Чтобы отвлечься и хоть немного забыть о несчастье, они с мужем загружали себя работой. Её в селе искать не надо. Ещё Василий заготавливал лозу и плёл лукошки, корзины. А она продавала. На обочине дороги возле отцовского дома — он на выезде из села. Цена была небольшая — покупали многие. А она познакомится с людьми, расспросит об их жизни — и полегчает на сердце.

Улыбается: муж всё время хотел отправить её отдохнуть на море, но постоянно не хватало времени:

— Побывали уже после его смерти. Саша как-то говорит: «Мама, давай съездим. В память об отце. Он ведь этого хотел». Я согласилась - отдыхали 10 дней у моей сестры в Очакове. Она свозила нас на экскурсию в Одессу. После этого такие светлые сны начали сниться - видно, Вася там доволен...

Как он когда-то плёл корзины, так они с сыном теперь вяжут банные веники. Берёзовые и дубовые. Имеют за них копейки, зато когда выходят продавать — на людях и с людьми. Благодаря этому они — ещё при жизни Василия — поучаствовали в массовках: в Великом Щимеле снимали эпизоды многосерийного фильма «Смерш». Володя несколько раз пересматривал его, чтобы увидеть маму и брата.

— Каждое утро начинается с того, что я говорю себе: нельзя сдаваться, надо жить. Молю Бога, чтобы дал сил для этого. Ведь если умру - с кем останется Саша? У него зрение - минус 6. Он хороший, жалостливый. Помогает и полоть, и копать. Но один не сможет. Поэтому я должна держаться. Родители были долгожителями. А мне ещё 67...

На нынешний День села (когда уже прошёл год со дня смерти мужа) она согласилась спеть для односельчан. Теперь заведующая клубом приглашает на репетиции.

— Схожу к Васе на могилу - посоветуюсь. Может, и буду ходить...

А вечерами она, какой бы уставшей не была, хоть на полчасика садится за вышивание. Сейчас колдует над свадебными рушниками: старшие внучки уже невесты.

Анна Ефименко, "ГАРТ" №38 (2790) от 15 сентября 2016

Хочете отримувати головне у месенджер? Підписуйтесь на наш Telegram.

коментарі (0)